В Сызранской драме состоялась долгожданная премьера трагикомедии «Касатка» по одноименной пьесе А. Толстого. Постановка, приуроченная к 140-летию со дня рождения писателя, стала подарком зрителям к Международному дню театра. Несмотря на то, что спектакль идет на сызранской сцене не впервые, трактовка пьесы тольяттинского режиссера Владимира Хрущёва была принята зрителями весьма благосклонно. На его счету - десятки спектаклей в разных городах страны. Но в Сызрани Владимир Геннадьевич работал впервые, впрочем, как и ставил «Касатку».

- Владимир Геннадьевич, как Вам работалось над пьесой, довольны ли Вы результатом?

- У нас был подробный «застольный» период, поэтому потом, на сцене, актерам уже было значительно легче. Но работали все с большим интересом и воодушевлением. Очень трудно было объяснить язык, на котором мы будем говорить: найти жанрово-стилевое решение спектакля. Не все удалось воплотить на сцене, что хотелось бы. Но причина этому - нехватка времени. Впрочем, его никогда не бывает достаточно.

- Пьеса ставит режиссера в довольно жесткие рамки - и социальные, и сюжетные. Вызывало ли это сложности?

- Признаюсь честно, я сам не знал, что может получиться из исходного материала. Поэтому захотелось на первый план выдвинуть идею «потерянного рая». Ведь у каждого из героев есть свои утраты. Эта идея подкрепляется многими символами по ходу спектакля. Вторая главная мысль, которую хотелось донести до зрителя, - важность любви в нашей жизни.

- Вы обозначили жанр спектакля как «трагикомедия» именно из-за основной идеи? Ведь Алексей Толстой называл свою пьесу «комедией о любви».

- Да. На судьбах героев лежит отпечаток трагичности. Финал же спектакля и вовсе не утешителен. Вспомните, что на календаре - 1916 год. Через какое-то время герои могут погибнуть, и от их судеб останутся лишь воспоминания. Что же касается юмора... Передо мной не стояла задача сделать так, чтобы зрители хохотали над происходящим. Юмор в спектакле присутствует, но он - легкий, ненавязчивый.  Зрителю есть над чем улыбнуться.

- Как рождались образы, в частности, Касатки?

- По пьесе герои довольно молоды. Например, князю Бельскому всего 32 года, а он уже успел устать от жизни. Но разве может молодой, цветущий человек испытывать такое чувство? В спектакле князя играет актер более старшего возраста, и в этом определенно что-то есть. Он выглядит по-настоящему пресыщенным жизнью человеком. Образ Касатки получился у Татьяны Дымовой очень объемным. Она вложила в него многое от себя. Еще меня восхитил талант Лидии Дымовой, на которую я обратил внимание еще во время читок. Просто аплодирую ей! Словом, в сызранском театре есть достойные, интересные актеры.

- Можно ли найти в постановке параллели с современностью?

- Социальной адекватности в ней мало из-за эпохи, в которую происходят события. Однако в тексте пьесы есть одна фраза, которая перенесена и в спектакль. Она звучит из уст Анны Аполлосовны примерно так: «Ты, поди, по службе пошел? Нет? Это хорошо, греха меньше будет». Сейчас - прагматичный век. И восприятие любви стало тривиальным. Разве можно себе представить, чтобы распался такой внешне благополучный брак, как у главных героев пьесы Ильи и Раисы? У них есть деньги, имение. Но они расстаются, потому что каждый испытывает настоящее чувство к другому человеку. Поэтому спектаклем хочется призвать зрителей к умению прощать и не бояться своей любви.

- Спасибо!

Елена ОСИПОВА
ВВС №13
6 апреля 2013