Последний театральный отзыв о премьере спектакля «Счастливый Ричард» нашел отклик в актерской среде. Автор пьесы Евгений Морозов против сложившихся правил сам задал вопросы корреспонденту нашей газеты Михаилу Котляру и, в свою очередь, согласился посвятить читателей в тонкости театральной жизни.

Евгений – Михаилу:

- В своей рубрике, Михаил, Вы порой высказываете критическое мнение о спектакле. Образования театрального критика или искусствоведа у Вас нет. Чем Вы руководствуетесь, оценивая постановки драматического театра?

- К сожалению, в Сызрани нет независимых театральных экспертов, которых можно привлечь к оценке премьерных спектаклей. Поэтому приходится брать ответственность на себя. Мнение мое – чисто субъективное, мнение простого зрителя, имеющего возможность его выразить. Да, журналисту-универсалу часто не хватает театрального лексикона, насмотренности. Иногда консультируюсь с мамой, которая в прошлом - театральный работник, иногда – с рядовыми зрителями.

- На страницах мы видим только разбор спектаклей. Почему нет в газете портретов интересных театральных деятелей?

- Согласен, есть такое упущение. Материалы о наших актерах периодически появляются, как правило, когда возникает повод: юбилей, получение государственной награды. За последний год газета писала о Карыгине, Андруховиче, Василенко. На наших страницах высказывали свое мнение Ткачук и Курочкин. Но персоналий не так много, как хотелось бы. Да и аналитическая специфика издания иногда не позволяет уделить много места отдельному человеку.

- Являясь автором «Счастливого Ричарда», после прочтения Вашего отзыва о нем, задался вопросом: что же такое «дешевый Голливуд»? И почему Вы как журналист не прочитали предварительно пьесу?

- В данном контексте «дешевым Голливудом» были названы языковые штампы, использованные в спектакле: постоянная ругань и постановки реплик, любимых американскими сценаристами, моменты игры, подмеченные в западных фильмах о гангстерах. Человек, смотревший спектакль, поймет, о чем идет речь. Пьеса же не была прочтена по одной причине: оценивался не литературный источник, а постановка, которая почти всегда отличается от исходного текста.

- Каково, на Ваш взгляд, нынешнее состояние культуры в Сызрани? Кто за это отвечает?

- Положение плачевное. И в Сызрани, и в стране в целом. Сказываются и малое финансирование, и ветхость учреждений. К тому же наши законы нередко дают полномочия людям, далеким от культуры и искусства вообще. Как результат: закрытия театров и ДК пожарными, скудные декорации и оформление, смешные зарплаты культработников.

- Мы ходим по улицам и видим разбитые фасады, дороги, как после бомбежки, старые больницы. Пресса по большей части молчит об этом. Почему нет острых диалогов с властью?

- В корне не согласен с Вами. Не стану говорить о других газетах, но в каждом номере газеты есть критические материалы о жизни города. И дороги, и медицина, и образование, и культура – все эти темы мы постоянно поднимаем. Что касается диалога с властью, объясню: есть закон, который запрещает муниципальным работникам давать оценку деятельности своих структур. Думаю, и без комментариев все понятно.



Михаил – Евгению:

- Евгений, нередко слышу от зрителя после премьеры о том, что актеры «не дожали». Имеет ли право труппа выдавать публике неготовый продукт?

- Думаю, что имеет. Дело в том, что наш театр является муниципальным учреждением и получает крайне недостаточное финансирование. К тому же, здание является театрально-концертным комплексом. Это означает, что мы не имеем полноценной площадки для работы, а выполнение плана требуют в весьма короткие сроки. Процент театрально подготовленного зрителя у нас невелик. Если сложить все эти факторы, то прежде, чем получить результат, приходится проверять продукт «на зрителя». Но это иногда даже идет на пользу. Лучше не дожать, чем пережать.

- Вы работаете с молодыми актерами, учениками Виктора Курочкина. Есть ли разница в подходе главного режиссера к ним и к другим актерам?

- Ярко выраженной разницы нет. Конечно, момент более интимных отношений присутствует, как между учителем и учеником. Они понимают его лучше, чем другие артисты, так как имеют общие понятия о театральной школе, но это скорее плюс: экономится масса времени, которое для нас бесценно.

- Сегодня мы часто видим на афишах такие нетрадиционные жанры, как «попытка прочтения», «феерия». Неужели сызранский театр превращается в экспериментальную сцену?

- На самом деле, экспериментальная сцена - это неплохо. Есть прекрасные примеры, когда эксперименты становятся событиями в искусстве. Один из них – театр Петра Фоменко. На нашей сцене есть такие проекты, и это хорошо. Значит, есть поиск, который для творчества является развитием. При этом наш театр не отказывается и от классических форм и постановок. А от успеха или провала никто не застрахован.

- Вместе с Вами на сцену выходят такие сызранские мэтры, как Борис Карыгин, Лидия Дымова, Алексей Василенко. Существует ли институт преемственности опыта в нашем театре?

- Мне сложно об этом судить. Артисты всю жизнь учатся друг у друга, пополняя свой профессиональный багаж. В Сызрани, к сожалению, не так много возрастных актеров, как хотелось бы, но каждый из них по-своему интересен. Надеюсь, они будут радовать зрителя еще долгие годы.

- Роль, которую Вам хочется сыграть и после этого сказать: «Я об этом мечтал всю жизнь»...

- Такой роли нет. Я много чего хотел бы сыграть и сделать. Надеюсь, что мой друг Театр еще предоставит мне эту возможность, а я, в свою очередь, постараюсь его не подвести. Вот тогда, возможно, и скажу: «Я об этом мечтал всю свою жизнь!».


Михаил Котляр
ВВС №26
25 июня 2011