Уроженец Сызрани космонавт Михаил Корниенко, Александр Лынник и Денис Ефремов - экипаж, установивший мировой рекорд. Они прыгнули с парашютами из стратосферы и приземлились на Северный полюс. Дату для прыжка выбрали символичную - День космонавтики, 12 апреля 2024 года.В честь праздника летчик-инструктор рассказал «Базе», как родилась идея нового рекорда и что не так с российской космонавтикой.Вы и двое ваших коллег готовите прыжок с парашютом из стратосферы с приземлением на Северном полюсе. Такого в мире ещё никто никогда не делал. Как появилась идея поставить новый рекорд?Мой друг лётчик-инструктор Александр Лынник 11 лет назад уже прыгал на Северный полюс с высоты 2500 метров. Отсюда идея и родилась. Одна из главных задач прыжка — выжить экипажу в случае внештатной посадки на высоких широтах до прихода помощи. Ну и ещё я решил, что первый прыжок из стратосферы должен быть за Россией.Это будет не просто свободное падение, а ещё и испытание уникального высотного снаряжения, разработанного в России. Что в нём особенного?Для нас сшили специальный костюм, который выдерживает экстремальные температуры. Там даже очки с подогревом. Вес амуниции в совокупности составляет более 30 килограмм. Мы тестировали её с Александром Лынником и инженером космической и стратосферной техники Денисом Ефремовым. Например, прыгали в ней в Иванове с высоты шесть тысяч метров, а ещё костюм прошёл испытание в термокамере при температуре минус 50 градусов.Сам прыжок длится около двух с половиной минут. Температурный режим составит минус 55 градусов и при такой скорости ощущаться будет как минус 80. Очень важно, чтобы нас защищала первоклассная экипировка — Михаил В 2016 году вы стали рекордсменом по длительности непрерывного пребывания на МКС. Вы и ваш американский коллега Скотт Келли были в космосе 340 суток. После вы ушли из отряда космонавтов. Почему сейчас решили совершить такой опасный прыжок?Я хотел сделать это раньше, лет пять назад, но нас всех останавливали ковидные ограничения, потом началась СВО. База Барнео была закрыта на какое-то время.И как ощущения перед прыжком?Сомнения у меня, конечно, всегда были. Но есть такое понятие, как разумный, просчитанный риск. Плодотворная подготовка заняла больше полугода, поэтому мы старались предусмотреть каждую мелочь. «Космический отец» — так называл Сергея Королёва Гагарин. На него сильно повлияла его личность. Какая повлияла на вас?Я ровнялся на первых - это Василий Архипов, который предотвратил пуск советской ядерной торпеды во время Карибского кризиса, и лётчик-космонавт Борис Волынов. Борис Валентинович на сегодняшний день вообще единственный ныне живущий из первого отряда космонавтов СССР. Он, кстати, в пионеры меня принимал у кремлёвской стены. Нашу с ним фотографию повесили в моей школе, а когда я спустя время вступил в отряд, то показал ему этот снимок. Он поразился.Мой отец на меня тоже сильно повлиял. Он служил в группе поиска, был вертолётчиком и с поиска привозил различные космические «сувениры». Например, сухпайки, а один раз принёс кусок парашюта, который был в космосе. Как сейчас помню, что этот фрагмент оранжевой ткани я носил с собой в школу, затем — в институт, а после и сам свозил в космос.Если я вижу, что человек делает хорошее и нужное для всех дело, то это для меня пример. И таких примеров много - Михаил Борис Волынов сказал: «Если бы Гагарин дожил до сегодняшнего дня, то многое было бы иначе».

Согласны ли вы с его утверждением? Если да, то что, на ваш взгляд, могло бы быть иначе?Сложно сказать. Хочется верить, что Гагарин мог бы повлиять в положительную сторону на сохранение нашей отрасли при развале Союза. Но этого, к сожалению, не произошло.Как оцениваете развитие космической области в России на сегодняшний день?Полной удовлетворённости никогда не будет, всё равно будут замечания. Хорошо, что в 90-е годы мы полностью не потеряли космическую отрасль. Сейчас радует, что у нас есть собственный космодром «Восточный» на Дальнем Востоке. «Байконур» всё-таки находится в другом государстве — в Казахстане. Наша аренда действительна до 2050 года, а что будет дальше — неизвестно.Совсем недавно генеральный конструктор ракетно-космической корпорации «Энергия» Владимир Соловьёв представил облик и технические характеристики перспективной Российской орбитальной служебной станции (РОСС), которая придёт на смену российскому сегменту МКС.А что огорчает?Недостаточная скорость. Если ты создаёшь что-то в космической отрасли, то через семь лет это уже не будет актуальным, потому что появляются новые технологии.Ваш полёт к международной космической станции корабля Союз ТМА-16М начался 27 марта 2015 года. Полёту была посвящена пресс-конференция в Центре управления полётами в Королёве с телемостом с Космическим центром Джонсона в Хьюстоне в США. Как сегодня обстоят дела в космической области с сотрудничеством со Штатами?Мы по-прежнему сотрудничаем с Америкой в космической сфере. За исключением, что мы больше не поставляем им наш жидкостный ракетный двигатель РД-170.Буквально месяц назад на МКС полетел корабль NASA с россиянином Александром Гребёнкиным, с ним отправились и три американца. Также у нас перекрёстные полёты: мы летаем на их Crew Dragon, а они — на наших «Союзах». Пока МКС работает, сотрудничество будет продолжаться. А дальше - посмотрим. Из всех впечатлений, которые у вас были в жизни, что запомнилось больше всего?Первая посадка из космоса, когда горел в атмосфере. Идём на спуск, и корабль даёт тормозной импульс. Мы продираемся через атмосферу и идём через плазму. Нас сильно трясёт, а за иллюминатором белое пламя. Длится это всё минуты четыре. Впечатляет.Был ли у вас момент, когда вы говорили себе: «Всё, хватит. Налетался. Ухожу»?Когда ушёл из отряда. Понял, что подошёл к своему пределу. Когда ты в отряде, то сам себе не принадлежишь. Это постоянные тренировки, семью ты не видишь. Тяжело.Я был в годовом полёте в космосе, мне дали Героя России, заработал пенсию. Однако это не означает, что надо заканчивать с профессией — МихаилНедавно получил лицензию частного полёта на самолёт, лицензию на вертолёт тоже как частный пилот. Среди увлечений — горы. Сейчас вот буду прыгать из стратосферы. Если я умею это делать, то, значит, надо это делать с пользой для людей. Сейчас будет с пользой для страны. Ничего не делать — это путь в никуда.Если бы вам предложили полететь в космос сегодня, вы бы согласились?Смотря с какими задачами. Если это облёт Луны или лунная посадка — да, даже если это годовой полет. Хочу туда, где неизвестно, а это прежде всего Луна. Источник: BAZA

Статья на сайте Маленькая Сызрань