Кто спорит? - Жизнь прекрасна и удивительна! Только порой она поворачивается к нам таким боком, что мы даже не знаем, как быть и с кем посоветоваться. Так случается, к примеру, в щекотливой ситуации, когда дело касается психического здоровья близкого нам - по крови или месту проживания - человека. За разъяснениями и консультацией обращаемся к главному врачу психоневрологического диспансера Сергею Анатольевичу УТМИУ.


- Сергей Анатольевич, предлагаю оттолкнуться от реальных жизненных историй. Одна из них. Мужчина средних лет последние годы страдает шизофренией. Периодически проходит лечение в стационаре. Имеет инвалидность. Не работает. Проживает один. Время от времени буянит. Из своей квартиры устроил настоящий притон для алкоголиков и всяких сомнительных личностей. Несколько раз возникали возгорания. Соседи в панике: звонят в милицию, а им советуют обращаться к психиатрам. Обращаются к врачам, а те рекомендуют иметь дело с милицией... Как быть?
- Типичный случай для тех наших пациентов, у кого нет родственников, а сами они не в состоянии в полном объеме обслуживать себя в силу своего психического состояния. Сложность в том, что такого рода граждане больными себя не считают. И после выписки из стационара они не посещают диспансер.
Проще, если они состоят на динамическом наблюдении. (Это люди, которые страдают длительно протекающими хроническими заболеваниями с частыми обострениями и имеют группу инвалидности. Таких в городе более 1200 человек). Мы имеем право приехать к ним домой (тем более, если поступают жалобы или если больной в течение какого-то времени не посещает диспансер). К пациенту приходят медсестра, врач, мы опрашиваем соседей, участкового милиционера (мы действуем совместно в рамках закона от 1997 года по предотвращению социально опасных деяний).
Если состояние пациента действительно таково, что его необходимо госпитализировать или хотя бы пролечить амбулаторно, принимаем меры.
Сложнее, когда больной не состоит на динамическом учете. В таком случае мы никаких мер по принудительной госпитализации, лечению предпринять не можем. Тогда на беспокойного соседа может воздействовать только милиция.
- Еще история. Психически больной сын проживает вместе с престарелой немощной матерью. Избивает ее, отказывает в еде, забирает деньги. Соседи знают об этом. Какова схема действий? Есть ли выход из ситуации?
- Если у больного имеются выраженное слабоумие, глубокие психические расстройства, то его возможно лишить дееспособности и через опекунский совет назначить опекуна.
Если такового среди близких и родственников найти не могут, то эти, функции возлагают на наше учреждение. Мы открываем лицевой счет больного, куда перечисляется его пенсия (раньше ее получали по доверенности соцработники), которая расходуется с согласия опекунского совета (производим оплату квартиры, коммунальных услуг, закупаем продукты).
Замечу особо: опекун не имеет права совершать сделки с жильем больного. По нашим наблюдениям, примерно тридцать процентов родственников имеют корыстные цели и соблазн воспользоваться болезненным состоянием пациента. Однако действующее законодательство препятствует этому.
Лишить пациента дееспособности возможно только после соответствующего медицинского заключения областных специалистов. Мы или родственники больного пишут заявление в суд с просьбой признать больного недееспособным, а сама психиатрическая экспертиза проходит в Самаре. Только после соблюдения всех законных процедур, включая полное медицинское обследование, можно оформить документы для
направления в интернат для больных с психическими расстройствами.
К сожалению, такие учреждения переполнены. У нас более 30 пациентов лишены дееспособности и при этом остались без родственников, а иногда и без квартир...
- Разве появление в поселке Новокашпирском пансионата для психохроников не смягчило ситуации?
- Увы, нет. Радует то, что в прошлом году из женского отделения стационара пять человек получили путевки в интернаты области. Своей очереди ждут еще 15 пациентов. Ждут по три, пять лет. У одного из таких больных сгорел дом, так он восьмой год находится у нас. В стационарном лечении он не нуждается, у нас находится по социальным показаниям. Его просто некуда выписывать! Эта проблема - очереди в дома-интернаты для социального содержания психически больных, которые утратили связи с близкими, - поднималась на недавней коллегии в Самаре.
- Случилось горе: погибли дети. Их престарелая мать, которая в последнее время перестала узнавать близких, осталась одна. Обслуживать себя не может. Социальный работник отказывается иметь дело с бабушкой, которая то газ откроет, то домой не впускает, то обвинит в обмане при расчетах за покупки. Кто в таком случае может и должен позаботиться о беспомощном человеке?
- В последние два-три года пожилых пациентов становится все больше. Население у нас стареет, много людей страдает старческими психозами, слабоумием. Они могут уходить из дома, теряться, как малые дети.
Выступить с ходатайством о лишении дееспособности и назначении опекунства могут сотрудники управления социальной защиты населения, родственники, соседи, юридическое лицо (например, предприятие, где раньше трудились погибшие дети), общественная организация, наконец. В крайнем случае, достаточно просто обратиться к участковому психиатру.
Но если при этом человек не представляет социальной опасности или может обойтись без врачебной помощи, отсутствие которой не причинит существенного вреда его здоровью, или в какой-то мере он способен за собой ухаживать, то психиатр не имеет права даже прийти к нему домой.
Схема действий тогда такова: на основании обращения родственников (организации, соседей) мы пишем заявление в суд о нёдобровольном освидетельствовании. После решения суда психиатры могут выехать на дом к человеку и сделать заключение: нуждается тот в лечении или нет.
Медицинская помощь в недобровольном порядке без согласия пациента или без согласия его законного представителя до постановления суда может быть применена на основании статей 23 и 29 закона РФ «О психиатрической помощи» при тяжелом психическом расстройстве в случае, если обследование или лечение возможны только в стационарных условиях. При этом мы имеем право содержать первичного больного в стационаре 48 часов. Вопрос о дальнейшем его пребывании здесь решает суд. Психиатрическая бригада нашего диспансера работает с 8 до 20 часов.
Пациент вправе затребовать помощь адвоката, а также ему должны быть доступны телефонные звонки, переписка.
- Глава семьи перестал узнавать родственников, стал кидаться на них с ножом. Семья в растерянности: вроде бы, и надо обратиться к психиатру, но с другой стороны - что люди скажут?
- К сожалению, в нашем обществе считается постыдным прийти к психиатру. Это невежественное и опасное заблуждение. Поймите: нарушения психики сами собой не пройдут, ситуация может только усугубиться.
Далеко не факт, что заболевание носит необратимый характер. Например, за год мы сталкиваемся с тремя-четырьмя случаями послеродовых психозов, которые излечиваются вполне благополучно, и никогда потом мы этих пациентов не видим.
Пример же того, как опасно игнорировать изменения в психике, у нас сейчас перед глазами: пожилая женщина после перенесенного инсульта нанесла удар ножом в спину зятю. Ее признали невменяемой. Она находилась в специализированном стационаре на принудительном лечении, после чего была переведена в стационар общего типа.
Поэтому еще раз напоминаю: при первых же признаках заболевания у себя либо родственников (это могут быть подозрительность, апатия, агрессия, настороженность, нарушенный сон, страхи, депрессивное состояние, немотивированная плаксивость ) необходимо обращаться к специалистам: невропатологу, психотерапевту, психиатру.
И, конечно, следует незамедлительно обращаться за помощью, консультацией, когда близкий человек высказывает суицидальные мысли - это уже экстренное состояние, исход которого может быть непредсказуемым. Поверьте: психическое здоровье проще сберечь, чем восстановить.


Ольга Чугай
ВВС №12
22 марта 2008