Плохо это или хорошо, но вот бесспорный факт: медицина всего самарского Правобережья сейчас ассоциируется прежде всего с Сызранской центральной городской больницей. И она занимает очень достойное третье место в губернии по объему оказываемой пациентам помощи. Если представить, что в палатах ЦГБ одновременно находятся более 700 человек, которых нужно принять, помочь и словом и делом, а главное – поставить на ноги, то нелегкий хлеб врачей и медсестер становится вполне осязаем. Вот человека, что называется, чуть живого подвезли на «скорой» к зданию ЦГБ. Проходят дни – и он на своих ногах здоровый возвращается домой.

К обыденности такой ситуации мы уже привыкли. А ведь до сих пор не утихла дискуссия: что есть медицина – ремесло или искусство. Разговор о больнице и о людях в ней с главным врачом ЦГБ Александром Панфёровым шел накануне профессионального праздника медиков.

- Александр Алексеевич, Вы прошли весь путь, что называется, от А до Я, возможный для доктора в Сызрани. Как он начался?

- Наверное, я продукт своего времени. Вырос в селе, в Ульяновской области. Крестьянское бытие – с детства, с животными. Приходилось и лечить. Может быть, поэтому осознанно поступил в Сызранское медучилище. Хотел стать доктором.  Да, что тут скрывать!

Учился неплохо. Потом армия. Служил на космодроме Байконур по специальности – фельдшером. Человеком я был тогда уже зрелым. По тем временам все мы раньше взрослели. Встреча с докторами, работавшими тогда на космодроме, убедила меня: выбор своей профессии на всю жизнь сделал правильно. Какие это были профессионалы! И люди.

Учился я в Куйбышевском мединституте. Очень был горд, что учусь именно там. Куйбышев по тем временам трудно было назвать провинцией. И с тем, что наш мединститут был лучшим после столичных – кто тогда спорил? Какие имена – Ратнер, Барский… Ведь не только в Союзе их знали.

Понял быстро: хирургия – это мое. Огромное профессиональное влияние оказал на меня зав.отделением хирургии в Калининской клинике Александр Владимирович Наумов. Вряд ли я видел других людей в нашей профессии, кого бы так любили  больные. Пример этот – на всю жизнь. Вот так я стал доктором.

- Вы реаниматолог с именем. Изменили хирургии?

- Знаете, жизнь доктора гораздо сложнее, чем со стороны кажется. Я ведь в Сызрань приехал по распределению. Работа была только в поликлиниках, а хотелось в стационар, делать карьеру у операционного стола, как учили.

Но мест не было. Как быть? Случай подвернулся: работа в отделении реанимации и анестезиологии. Посчитал за удачу. Вообще-то у меня семья, а там неплохо платили. Сейчас смотрю на хирургию со своей точки зрения: реаниматолога–анестезиолога. Работа за операционным столом– это серьезно. Много от нее зависит, чтобы больной встал на ноги. Но выхаживают-то после серьезных операций в реанимации. Вот там настоящая борьба за больного! Может, она для непрофессионалов и не заметна. Но своих не обманешь: поднимают на ноги именно в реанимации. Вот сейчас скажу откровенно: ни разу не пожалел, что перешел сюда. Крайне профессионально удовлетворен. В том смысле, что я всегда вижу результат своего труда: человек выжил и выздоровел. Большой процент успеха – заслуга анестезиолога-реаниматолога.

- А можете сравнить, как работалось 20 лет назад, когда Вы только пришли в реанимацию, и сейчас?

- Да разве можно сравнивать? Ведь тогда наркоз был таким, что результат трудно  предугадать. Боялись его. Но и профессионалов  весь город знал. Казаков Валерий Михайлович, Томилин Василий Григорьевич. Особенные люди были. У них многие учились, и многие состоялись как доктора и руководители. Это я про своих бывших коллег по отделению – Сергея Балакина, Алексея Гайлиса, Алексея Морозова… По-видимому, изначальная задача службы реанимации - спасение человеческой жизни - оказывает колоссальное влияние на формирование людей, которые пришли  в нее работать.

- Александр Алексеевич, вот уже много лет Вы – главврач ЦГБ. Что изменилось в Вашем сознании?

- Более конкретно воспринимаешь большое. Например, нацпроекты. Для меня это очень конкретно: вижу, какое оборудование уже поступило, на что еще можно рассчитывать… Это для больных досадное неудобство - непрекращающийся ремонт всей больницы. А я знаю, как она будет выглядеть потом. Вижу конечную цель. Это будут совсем другие отделения.

- А как доктор чего ждете?

- Да тоже самого  лучшего! Новое оборудование открывает другие перспективы для больных.

- А как профессионал-реаниматолог?

- Будущее – за интенсивной терапией: и для кардиобольных, и после травм… Медицина совершенствуется, процент выживших после самых тяжелых поражений будет только расти. И, в первую очередь, благодаря реаниматологам.

- Оборудование – это прекрасно. Но оно лишь, грубо говоря, железо и пластик.

- Да это и не оспаривается: лечат люди. У нас в ЦГБ есть доктора, имена которых - знаковые для Сызрани. Кто может посчитать, сколько малышей благополучно появилось на свет благодаря Галине Алексеевне Орловой? А кто не слышал о Владимире Михайловиче Ли? Возраст уже, а он предан работе! Вроде ушел на отдых,  но очень нужен больнице. И сам это понимает - возвращается. А сколько тысяч людей прошло через руки хирурга Сергея Кузьмина? Можно, конечно, посчитать, а нужно ли? Его просто знают в городе. Это надо заработать.

- Тяжело зарабатывать?

- Посчитайте сами: докторов в ЦГБ в два с половиной раза меньше, чем нужно. И, тем не менее, вряд ли кто пожалуется, что ему отказали в помощи. Лечим всех жителей Сызрани, района, Октябрьска, Шигон, Ульяновской и Саратовской областей… О нагрузках моих докторов умолчу. Нормальный пациент сам все видит. И благодарен за это! Ну а я искренне верю – непростые времена с кадрами пройдут. В ЦГБ обязательно придет достойная смена.

Валерий ХРЕКОВ
ВВС № 24
16 июня 2012